Menu

Анатолий Каплан. Журнал Декоративное искусство, 2007 г.

Анатолий Каплан родился в Рогачеве в 1902 году, в местечке, где еврейский быт перемежался и органично вплетался в среднеевропейскую, с русским акцентом природу, где раввин говорил о погоде с православным батюшкой, где одинаково вкусно готовили фиш и блины, где сине-красные контрастные тона еврейских надгробий (сохранились остатки красок на белых камнях) переходили в такие же колера цвета фресок на стенах церкви, так часто потом встречающейся в керамике и масле Каплана.

Удивительный, сформировавшийся по детским впечатлениям, быт еврейского местечка, кусочка Идиш Ланда, такого, который никогда не мог быть ни в Румынии, ни в Польше, а именно здесь, в Восточной Европе, вобрав в себя всю красоту еврейских сказок, песен, юмора пословиц, запах еды и распускающихся весной деревьев: то, что осталось чудесной сказкой в юношеском сознании и потом, долгие десятилетия спустя, пришло к восторженной публике на бумаге, благодаря Танхуму – в русском паспорте Анатолию Каплану – одному из немногих  признанному властями еврейскому художнику.

Традиционно каждый малый народ в СССР имел своего композитора, писателя или художника, вот и евреям выделили писателя – Шолом-Алейхема и художника А.Каплана, чьи имена теперь неразделимы – лучшие иллюстрации к «Тевье-молочнику», «Стемпеню» и прочая, прочая были сделаны Капланом, уже превратившись в полноценные художественные произведения. На популярность, тем более зарубежную, художнику, закончившему Репинскую Академию по классу живописи, жаловаться не приходилось, особенно в 60-70-е гг. – выставки по всей Европе, в США, Канаде.

Как живописец А.Каплан до 1927 года черпал мастерство у А. Рылова, К. Петрова-Водкина. После окончания Академии остался в Ленинграде, где всю жизнь проработал в промграфике, иллюстрируя книги. В историю искусства прочно вошли его камерные виды Петербурга, иллюстрации к Чехову, Хармсу – футуристическая «Елизавета Бам», но основным в его творчестве были еврейские песни, сказки, жанровые сценки – то, чем с рождения была наполнена его душа.

Мир его графики состоит из трепетных персонажей безвозвратно ушедшей культуры. Тонкие, пульсирующие штрихи, дымка фонов, будто люди и дома выплывают из сна или смотрят на нас из Рая. Мастерство рисовальщика проявилось наиболее талантливо в его карандашных работах: художник добивался прозрачности в карандаше, многие его композиция сделаны как бы из воздушной субстанции, что производит ощущение нереальности бытия.

Акценты, недосказанность – влюбленная пара на листах дублируется целующимися птицами, парочкой козочек. Его подсолнухи – это и цветы, и шепчущиеся старухи, а плетень у дома – молящиеся в талесах евреи. Свой такой мир был и у Шагала, и у Мазеля, и, конечно, у Мане Каца, но такой карандашной хрупкости добивался только Каплан.

Листы его можно смотреть бесконечно, всякий раз открывая новый смысл его загадок, мудро и искренне оставленных нам в наследство.

 Искусствовед, арт-директор Галереи «Веллум» Любовь Агафонова

 

 

Добавить комментарий