Menu

Анатолий Каплан. Утешитель для всех. Диалог искусств. Апрель 2009.

Прошлый, 2007 год – год 105-летия со дня рождения выдающегося рисовальщика и литографа ХХ века Анатолия Львовича Каплана – был ознаменован двумя выставками: масштабной в Русском музее в Санкт-Петербурге и уютной, камерной, разносторонне отражающей различные аспекты его творчества, в Музее Личных коллекций в Москве.

Танхум б. Лейви-Ицик Каплан родился в 1902 году в Рогачеве, в небольшом городке на территории нынешней Белоруссии, где еврейский быт перемежался с русским, где раввин говорил о погоде с православным батюшкой, где одинаково вкусно готовили фиш и блины, где сине-красные контрастные тона еврейских надгробий (сохранились остатки красок на белых камнях) переходили в того же колера цвета фресок на стенах церкви. Это сочетание потом часто встречается в керамике и масле Каплана.

Удивительный, выросший из детских воспоминаний, образ еврейского местечка, восточноевропейского кусочка «Идишланда», в чем-то схожего, а в чем-то отличающегося от множества таких же местечек в Румынии или Польше – вобрал в себя всю красоту еврейских сказок, песен, юмор пословиц, запах еды и распускающихся весной деревьев.

Этот исчезнувший мир, казалось бы, способный оставаться лишь чудесной сказкой, отголоском юношеского сознания, потом, многие десятилетия спустя, пришел к восторженной публике на бумаге благодаря Танхуму – в русском паспорте Анатолию – Каплану: одному из немногих признанных властями еврейских художников.

Сообразно требованиям национальной политики каждый малый народ в СССР имел своего композитора, писателя или художника. Вот и евреям официально выделили писателя – Шолом-Алейхема, и художника – Каплана. Имена их сегодня неразделимы: лучшие иллюстрации к «Тевье-молочнику», «Стемпеню», как и ко многим другим произведениям классика, сделаны именно Капланом и, вне сомнения, обладают самостоятельной художественной ценностью.

На популярность, тем более зарубежную, художнику, закончившему Репинскую академию по классу живописи, жаловаться не приходилось, особенно в 60-70-е годы. Выставки проходили по всей Европе, в США и Канаде.

Как живописец А. Каплан в 20-е годы черпал мастерство у А. Рылова, К. Петрова-Водкина, Г. Верейского, в экспериментальной литографической мастерской которого работал до конца 30-х годов. После окончания академии он остался в Ленинграде, где всю оставшуюся жизнь занимался промграфикой, иллюстрируя книги.

Также в начале 50-х Каплан работал главным художником Ленинградского завода стекла. В историю искусства прочно вошли его камерные виды Петербурга, иллюстрации к Чехову, Хармсу («Елизавета Бам»), но основным в его творчестве были еврейские мотивы: песни, сказки, жанровые сценки – то, чем с рождения была наполнена его душа.

Мир его графики состоит из трепетных персонажей безвозвратно ушедшей культуры: тонкие, пульсирующие штрихи, дымка фонов, будто люди и дома выплывают из сна или смотрят на нас из Рая.

Мастерство рисовальщика проявилось наиболее ярким образом в его карандашных работах: художник добивался прозрачности в карандаше, многие его композиции сделаны как бы из воздушной субстанции, что производит ощущение нереальности бытия.

Мы видим смещение акцентов, недосказанность: влюбленная пара на листах дублируется целующимися птицами, парочкой козочек. Его подсолнухи – это и цветы, и шепчущиеся старухи, а плетень у дома – молящиеся в талесах евреи. Подобное можно увидеть и у Шагала, и у Мазеля, и, конечно, у Мане Каца, но лишь Каплан смог достичь непревзойденной «карандашной хрупкости» в передаче этого фантасмагорического мира.

Листы его работ можно смотреть бесконечно, всякий раз открывая новый смысл той загадочной реальности, что оставлена нам в наследство благодаря творчеству Анатолия Каплана.

Искусствовед, арт-директор Галереи «Веллум» Любовь Агафонова

 

 

 

Добавить комментарий