Menu

Соостер Юло. Мифология художника. Статья из каталога выставки художника, 2014.

Сталкиваясь с проблемой экзистенций художник пытался, не без успеха, преодолеть многовековое гуманитарное представление о природе вещей, Бога и человеческого существа. Живя в реальном, достаточно грубом для его натуры, мире, он выплескивался своими идеями за его рамки, старался быть больше богословом нового времени, исчерпавшего (время) к середине двадцатого столетия теософскую составляющую.

Соостер ее (теософскую глубину) пытался выразить средствами скудного плоскостного решения, сосредотачивая мысль в рамки клочка бумаги 15х20, опираясь на древние мифы о сотворении мира, в поисках смысла существования.

Ему повезло значительно больше его ровесников, окончивших советскую школу. Он, будучи эстонцем, успел получить европейское образование, а соответственно, имел представление о религии, мифологии и прочих гуманитарных излишествах, которых были лишены его сверстники. Он был знаком с искусством Магрита, и прочих антисоветских заумников, о которых даже не представляли в наших эмпиреях.

Получив вполне традиционное советское художественное образование, исключающее изучение иной, кроме реалистической, художественной школы, он все-таки смог сохранить полученные в буржуазном эстонском прошлом, знания, как философские, так и чисто эстетические, и, в то же время, был абсолютно первобытен в своих мифологических поисках.

«Мифическое сознание скорее, пожалуй, задумается над какими–нибудь редкими, небывалыми, эффектными и единичными явлениями и скорее даст не их причинное объяснение, но какое–нибудь выразительное и картинное изображение» .

Этой эффектности он искал в забытых сказках, бесчисленое количество раз, как мантру, изображал можжевельник, героя преданий и постоянный атрибут эстонского пейзажа. Усовершенствовал хаотичные ветки, преосуществлял в иероглифы иголки хвойника, пытаясь донести до неба не до конца осознанные стремления.

Его можжевельник приобретал формы геометрических фигур; протяжных, как колючая проволока, корявых линий; он их раскрашивал в неестественные для природы синие, или, цвета фуксии колоры, оставлял скудными-черными, как погасшие глаза старухи, или вдруг всплескивал многоцветными сполохами, всякий раз продолжая никогда не прекращающийся диалог.

Второй гуманитарной любовью Соостера был шумерский миф о сотворении мира из яйца. «Кто говорит со мной?», уже в восьмидесятые вопрошает Борис Борисович, продолжая путь, вектор которого задали художники «неофициального искусства», во главе с сюрреалистом-эстонцем. Яйцо, грудь женщины, ее лоно, законченное совершенство формы — способность Димеурга, или его желание, донести до избранных свой замысел, а избранный уже расшифрует и попытается донести голос до всего изумленного, не желающего воспринять, человечества.

И как камлание, мантра, яйцо – первооснова, присутствует множество раз в его графике и живописи. То явственно, то зашифровано в женской груди — тоже начале начал, то навеяно ветром-скульптором песком дюн.

Соостер не боялся своего «слушания», а напротив, культивировал его, с сухой протестанской последовательностью, цитировал первобытные мифы, заменяя на них молитвы, стремился изображая изменить горькую повседневность.

Искусствовед, арт-директор Галереи «Веллум» Любовь Агафонова

Публикация: Вступительная статья. Каталог работ Юло Соостера, «Открытый Клуб», г. Москва, 2014 год.

 

 

Добавить комментарий