НЕИЗВЕСТНЫЙ 100
Мультиформатный проект в год юбилея Эрнста Неизвестного
Выставки, кино, научные конференции и книги, которые позволят раскрыть для России и для всего мира масштаб творчества Мастера. Приглашаем к участию.
За несколько лет удалось провести колоссальную работу по сбору данных о творческом наследии великого скульптора, объединившую исследователей, искусствоведов и друзей художника. Работа по подбору и анализу материалов, проведена большим творческим коллективом, инициированная Любовью Агафоновой, началась задолго до знаменательной даты, и проводится уже более 10 лет. Удалось собрать обширный массив творческого наследия Неизвестного. Работа с малоизвестными архивными документами музеев и частных коллекций позволила по-новому посмотреть на художественные нарративы скульптора и расширить представления о его творчестве. Собранные материалы стали основой для подготовки творческим коллективом художественного альбома, и повести о судьбе автора.
Особое внимание уделено комментариям к произведениям, которые помогут читателям глубже понять замыслы скульптора и контекст создания его шедевров. Биографическая повесть об Эрнсте Неизвестном станет не только данью уважения великому мастеру, но и ценным вкладом в популяризацию огромного российского мастера.
Мы знаем его трагические и курьезные перипетии с Хрущевым; знаем о популярности и коммерческой востребованности в Америке и Европе: уже при жизни в музее в Швеции была открыта одна из первых постоянных экспозиций работ скульптора. Мы знаем «глянец» и моду на его произведения. Неизвестный единственный советский скульптор чьи творения воплощены в разных странах мира: «Цветок Лотоса» — Асуанская гидроэлектростанция, «Кентавр указующий» перед зданием ООН в Женеве, парк скульптур в Шведском Уттерсберг.
Политически окрашенную историю времен перестройки. Его памятник жертвам репрессий, его скульптуру Тэфи – приз киноиндустрии – даже без фамилии автора знает каждая домохозяйка.
«Но его многоуровневое значение для единого художественного процесса русской и мировой культуры – не осмыслено и не понято. Ни зрителем, ни искусствоведческой мыслью. Блеск его востребованности, в какой-то мере гламурности, созданным как коммерческими заказами, так и политической конъюнктурой, затемняет истинное величие большого русского художника, ставшего мировой звездой.
Мы не знаем метафизических глубин его творчества, которые в действительности повлияли на мировые художественные процессы.
Практически все известные работы Неизвестного — и «Древо жизни», и «Орфей», и «Икар» отмечены настойчивым мотивом преодоления, стихийного рывка к жизни.» (Л. Агафонова предисловие к биографической повести «Пари с Хароном»)
Неизвестный, несмотря на успешную карьеру в СССР, а затем и в эмиграции, остается сейчас в России практически неизвестным. Мы знаем его трагические и курьезные перипетии с Хрущевым; знаем о популярности и коммерческой востребованности в Америке и Европе. Его памятники жертвам репрессий скульптуру ТЭФИ, даже без фамилии автора, знают все. Но его многоуровневое значение для единого художественного процесса русской и мировой культуры – не осмыслено и не понято. Ни зрителем, ни искусствоведческой мыслью. Блеск его востребованности, в какой-то мере гламурности, созданный как коммерческими заказами, так и политической конъюнктурой, затемняет истинное величие большого русского художника, ставшего мировой звездой.
Будучи архитектором своих произведений, художник создал новую визуальную лексику, создал такой стандарт изобразительного языка – который навсегда изменил не только отечественный, но в первую очередь – общемировой художественный вкус.
Эрнст Неизвестный стал символом противостояния темным сторонам истории, внедряя идею о том, что искусство должно служить не просто отражением действительности, но и путеводной звездой, освещающей путь к будущему.
Любовь Агафонова
Игра с пространством экспозиции. Референсы к фильмам «Девять дней одного года», «Солярис», призваны погрузить зрителя в эпоху «физиков и лириков» Отсюда и кино, и футуристический пульт управления, и отсек-библиотека на космической станции, в котором книги подвешены под потолком из экономии места.
