Алексей Пахомов. Сортировка зерна. Из серии «Коммуна сеятелей».
Картина Алексея Федоровича Пахомова “Сортировка зерна” – чрезвычайно важный артефакт, являющийся свидетелем сложнейшего этапа для нашей страны – коллективизации. Обычно нам знакомы судьбы будущих советских художников из малоимущих крестьянских семей, в юности восторженно принявших революцию в надежде на то, что его утопающее в нищете село наконец будет жить лучше. Тем интереснее путь в революционном искусстве Алексея Пахомова, чью деревню Варламово в районе Вологодской области сложно было назвать по общим меркам бедной: “Дома у нас строили большие – по 3-4 избы под одной крышей. В одной избе жили зимой, в другой – летом, а в третьей не жили совсем. Эта изба была для красоты”. Весной, на Пасху, в этой праздничной избе вся горница от потолка до пола, как обоями, была оклеена старинными лубочными картинками с ручной раскраской. На эти «выставки» в разных домах коллективно приходили жители и разглядывали картинки.
Так какого счастья в новой жизни искал выпускник авангардного ленинградского ВХУТЕИНа? Общество “Круг художников”, куда он входил, в своей живописи разрабатывали концепцию стиля эпохи, коллективного, единого (пусть религиозного) сознания – Коллективный труд.
Коллективизация сельского хозяйства была катастрофически сложным этапом нашей страны. В книге “Про свою работу” 1971 г. Пахомов подробно описывает художественную серию “Коммуна “Сеятель”, ведь именно для книги он выбрал те работы, которые считал одними из лучших.
В коммуне художник спешил увидеть и постараться изобразить то новое, что уже есть в сельском хозяйстве, потому что ее создали выходцы из России, прожившие в Америке по десять-пятнадцать лет. В 1922 году они сговорились вернуться на свою революционную Родину, сложились по пятьсот долларов с каждого, купили там тракторы, комбайны и прочие машины для сельского хозяйства. По указанию В. И. Ленина им отвели землю на Северном Кавказе. Пахомов приехал туда во время уборки хлебов, и его поразила несхожесть их работы с обычным крестьянским трудом, какой он знал. Вместо тяжелой работы крестьянок в поле “в бесконечных земных поклонах”, с больной спиной, он увидел как “два человека в рабочих комбинезонах, как кудесники, делают то, что кажется не под силу с такой сказочной быстротой сделать целой армии крестьян с серпами”. Прежде он не видел ни одной машины в сельском хозяйстве, а тут они были для каждого дела, благодаря им работали не только днем, но и ночью, при фонарях и светящихся фарах машин. Пахомова поразило это зрелище, потому что в его родном Варламове многие дома еще освещались лучиной. Ранее он так и представлял себе социализм будущего, когда тяжелый крестьянский труд заменят машины, и вот перед ним — реализовавшаяся мечта, и он, как художник-агитатор, просто обязан помочь ей сбыться во всей стране и во что бы то ни стало.
По словам Алексея Пахомова, в акварелях “Коммуна “Сеятель” он стремился объединить и людей, и машины в общем пластическом ритме, и ради ощущения широкого размаха этой новой, невиданной ранее жизни, часто без колебаний “деформируя” и людей и машины. В работе “Сортировка зерна” чувствуется его стремление с еще в ученических годов к живому, новому, современному, не стилизованному рисунку, при помощи света упростить и оживить изображение. По словам художника, “существенной задачей было установить масштабное взаимоотношение человека и машины, найти такой поворот и ракурс, чтобы машина своим громадным размером не вытесняла человека из картины”. Перед ним стояла задача показать новый облик человека на сельских работах, далекий от облика традиционного русского крестьянина, облик повелителя машин, знающего все их хитрое устройство и свободно умеющего ими управлять. Вспоминая детскую радость в лучах солнечного света, он вводил в рисунки свет, чтобы получалось ощущение живой жизни. Но в картине “Сортировка зерна” образ одного из крестьян на первом плане как раз не производит впечатление оптимистичного и жизнерадостного, — интуитивно ощущается атмосфера переходного времени. “В следующем, 1931 году в первой половине лета я был у себя в Варламове. Там шли разговоры о коллективизации. Я, полный впечатлений от богатства и изобилия коммуны «Сеятель», ожидал, что коллективизация и нашу деревню сделает богатой и изобильной”. Однако крестьяне ожидали коллективизацию с тревогой.
Как известно, авангардный ВХУТЕИН был расформирован в 1930-м году, тогда же и была написана эта работа. “В будущем обществе все предметы, весь материальный мир будет пронизан искусством, будет созданием художника. Вот какова была эта новая идея, завладевшая мною” — мечтал в те годы Алексей Федорович Пахомов, при этом так и не разделивший устремлений авангардистов. Учитывая, что сейчас мы переживаем эпоху дизайна, он смотрел в будущее и был прав.
Блестящий рисовальщик и признанный мастер литографии, художник знакомым нам с детства книг. Учился в Центральном училище технического рисования барона А. Л. Штиглица — Государственных трудовых мастерских декоративного искусства у М. В. Добужинского, Н. А. Тырсы, С. В. Чехонина и В. И. Шухаева. С 1920 учился у В. В. Лебедева, работал в Окнах сатиры РОСТА. В 1920-е годы был членом ленинградского художественного объединения «Круг художников», эстетически близкому московскому ОСТ. В 1921 году был принят в “Объединение новых течений в искусстве”, возглавляемое Н. Тырсой, В. Лебедевым и В. Татлиным, и в том же году участвовал на выставке этого объединения. В 1923 году на “Выставке картин петроградских художников всех направлений. 1918-1923” снова участвовал в группе этого объединения. В 1925 окончил живописное отделение ленинградского ВХУТЕИНа, где учился у Его учителями были Александр Иванович Савинов, Сергей Васильевич Чехонин и Василий Иванович Шухаев. С 1925 года иллюстрировал книги для детей В.В. Маяковского, С.Я. Маршака, А.Л. Барто.
Работы художника находятся в Государственном музее изобразительного искусства им. А. С. Пушкина, Государственной Третьяковской галерее (Москва), Государственном Русском музее (Санкт-Петербург), музеях Архангельска, Калуги, Новосибирска, Петрозаводска, Пскова, Смоленска, Тамбова, Твери, зарубежных музейных собраниях.
Автор текста: Лидия Вулох