Василий Ситников. Nude.
Классическое определение “Ню” в искусстве он переписал по-новому, перечеркнув натуралистическое изображение тела, из века в век изображаемое мастерами живописи и скульптуры, как выявление иной ценности уже созданного.
Художник, посвятивший всю свою жизнь лишь искусству как акту творения, расширяет интерпретацию картины, вдыхая в нее безграничное пространство внутренней свободы. Слово “Nude” читается как термин, определение, вмещающее в себя много значений одного и того же понятия: это и “Ню” на игриво-сентиментально французский манер, красота и эстетика, эстетика обнаженного человеческого тела, голый, нагой, обнаженный, ясный, недействительный, обнаженная фигура, обнаженное тело как обнаженная истина в самом широком смысле слова — и в прямом, и в физическом, и в метафорическом. Основатель собственной школы живописи, “домашней академии” ( “открытой” с 1951 г.), он предлагал в своих теоретических воззрениях опираться именно на этот опыт. В названии работы использован английский язык, поскольку она относится к периоду эмиграции художника, с 1980-го года проживавшего в США.
Все эти описания общего порядка могли бы подойти ко всей серии работ художника на излюбленную его тему, однако каждая из картин открывается по-особенному: его образы с свойственной ему экспрессией становятся из телесных бестелесными, и мы видим не бытовую сцену, а бытие вне времени. Невесомость этого бытия, неповторимость в отдельном мгновении живет и меняется, оживляя собой пространство. Перед нами условные синий, желтый, белый цвета. Символизм цвета для него имел особенное значение. Линии же — главное действующее лицо картины. Внутреннее свечение завораживает своей магической притягательностью, ирреальностью естества. Тело Ситников воспринимал как храм: не случайно другая его излюбленная тема — образ храма. В своем искусстве он стремился передать восприятие существования как метафизики со всеми ее светлыми и темными сторонами.
Картина представляет собой часть из трех основных проекций Ситникова — в профиль, сзади и анфас. Постоянно работая в этом жанре, он, тем не менее, никогда не повторялся. Гений Ситникова — в сочетании бликов и контрастных впадин, где пластика доминирует над деталями узнаваемого, физического. Столь скупыми средствами он создает свой микрокосм. Нагота с давних времён носила сакральный характер; в то же время это — играющая красота, наполненная веселой энергией естества.
В его времени изображение обнаженного тела было табуировано, в то время как дети цветов предложили миру обнажение как открытость и доброжелательность; однако гений Ситникова идет еще дальше. Его метод — отход от натурализма (natura, «природа»): если обнаженность понять как метафору, это будет тем, что скрыто за натурализмом, “туманность”, почти абстрактная, почти достижимая в узнавании.
Живописец Ситников вобрал в себя весь спектр европейской и русской культур. Его жизнь — то ли летопись жития юродивого в авангарде, то ли “очарованного странника” эпохи Возрождения вне времени и пространства, где зыбкая грань между жизнью и искусством неминуемо стирается. Вся квартира его была увешана иконами, всевозможными любимыми артефактами и стариной, став своеобразным “музеем имени себя”.
Еще при жизни он был признан гением среди поклонников и нон-комформистов, к которым впоследствии примкнет. Со “школой Ситникова” были связаны ведущие представители нон-конформизма.
Его наследие находится в музея современного искусства в Санкт-Петербурге (Новый музей), Музея современного искусства в Нью-Йорке, Рутгерского ун-та Нью-Джерси (США), а также в ряде крупных частных коллекций. А часть его коллекции икон (накануне его эмиграции) была им передана в Музей древнерусского искусства им. Андрея Рублева.
Автор текста: Лидия Вулох