Дмитрий Краснопевцев. Череп в мусорном ведре.

Дмитрий Краснопевецв – одно из наиболее известных и прославленных имен советского нонконформизма, второго русского авангарда. Его художественный язык принято описывать как «метафизический натюрморт», соединяющий традиции художественного символизма и сюрреализма, метод, позволяющий выявить скрытое, сакральное содержание в языке повседневного человеческого быта. Как и многие другие художники-философы (именно в шестидесятые годы в мировой культуре наиболее ярко была высвечена философская составляющая творчества, вышедшая на первый план), он использовал метод «изъятия» предметов и стилей их изображения с последующим «противопоставлением» друг другу в пространстве натюрморта: именно так наиболее полно выявляется их метафизическое измерение, позволяющее сделать шаг вперед в их осмыслении.

Представленная работа «Череп в мусорном ведре» датируется концом 1960-х гг. – временем, когда метод и стиль художника уже приобрели сложившиеся и знакомые знатокам его творчества черты. Работа выполнена в аскетически скупой, монохромной колористике, напоминающей старые выцветшие фотографии или гравюры из печатных гримуаров XVII – XVIII веков. В ней самым ярким образом проявлен метафизический метод, описанный выше. Как мы видим, в пространстве натюрморта соединены два предмета, обладающие очевидным метафизическим смыслом. Череп – древнейший сакральный символ, сопровождающий всю духовную историю человечества, символ смерти, но в то же время и символ мудрости, вместилище духовной и жизненной силы, связь с предшествующими поколениями: мы это видим и в черепах-масках, найденных в археологических слоях Иерихона каменного века, и в множестве античных мозаик (как, например, в символическом изображении Фортуны в Помпеях), и в натюрмортах Нового времени (как в «Натюрморте с черепом» 1630 г. Питера Класа). В свою очередь, мусорное ведро – очевидный антисакральный символ «нечистого» места, куда выбрасывается все ненужное, отжившее, вредное, грязное. Таким образом, на первый взгляд перед нами очевидное художественное высказывание о «символической смерти самой смерти как человеческой идеи» и отрицании, обесценивании символического и сакрального языка, свойственного современной художнику эпохе. Однако если мы присмотримся внимательнее, то увидим неожиданную трансформацию этой идеи, лежащей на поверхности. Если сам череп изображен пусть и условно, но все довольно реалистично, как в работе упоминавшегося выше Питера Класа, то ведро словно магически преобразилось: оно изображено посредством архаических изобразительных техник, в обратной перспективе, как на древних восточно-православных иконах, если бы не подпись автора, мы могли бы увидеть в изображенном предмете нечто иное (от курительной трубки до пароходной трубы) – ведро, долженствующее уничтожить «выброшенный» символ, само обратилось в нечто предельно символическое. И перед нами разворачивается глубинное, мистериальное высказывание: глубинные архетипы и символы – неизменно живы, пока живо само человечество, и они способны метафизировать, обратить в символ все, с чем бы они ни соприкоснулись; и сама идея борьбы и победы над метафизическим и сакральным превращается из «истории» в «миф», где вечность неизменно побеждает время.

Автор текста: Лидия Вулох